В течение мая и июня в советских штабах царило большое напряжение. Упреждающая наступательная операция к югу от Орла в последний момент была отменена, так как стало известно, что немцы вот-вот перейдут в наступление. Выдвинутое гражданскими властями прифронтовых городов предложение о заблаговременной эвакуации жителей было отвергнуто военным руководством, опасавшимся деморализации войск: на этот раз враг не должен был пройти. Нервозность усиливалась, в частности, сведений, добытых агентурной разведкой: дважды она сообщала "окончательную" дату - сначала 10, потом 26 июня, - но наступление все не начиналось. И дело было не в ошибках разведслужбы, а в том, что само гитлеровское командование оба раза откладывало назначенную операцию под названием "Цитадель", ожидая прибытия новейшей техники: танков Тигр, Пантера, штурмовых орудий Фердинанд, самолетов Фокке-Вульф 190А и других образцов оружия.
В случае успеха "Цитадели", немцы рассчитывали решить проблему отсутствия резервов за счет сокращения линии фронта в результате ликвидации Курского выступа. Освободившиеся части можно было использовать либо в стратегическом наступлении на Москву, либо в стратегической обороне против англо-американских войск на средиземноморском театре военных действий. Окружение и уничтожение войск Центрального (К. К. Рокоссовский) и Воронежского фронтов (Н. Ф. Ватутин) могло, по мнению немецкого командования, позволить перехватить стратегическую инициативу, взять реванш за Сталинград.
…
