Сейчас его воспоминания приобрели для него ещё более важное значение. Раньше они просто трогали его, теперь они для него возвеличились, и стали драгоценными, они - единственная доля наследства, они были его жизнью и эта жизнь была источником красоты, потому что люди, чьи воспоминания его трогали, лишь тогда трогали его, когда он жил в них и это трогало его в такой же степени, как и дома, на которые выходило его окно, или улицы, по которым он ходил.
Также его трогали губы, глаза и волосы многих людей, которых он встречал, но он не говорил с ними и часто был одинок.
Ему казалось, что такие встречи являются королевским расточительством бытия и невыразимым превосходством души, лежащим в таких встречах. Это великолепно, что одинокая смерть, которую жизнь не может отрицать, чужая красота, которую мы не понимаем, которая ничего нам не открывает и ничего не дает, только потому, что она прекрасна; это великолепно, что мы – люди – художники, художники потому, что мы не единожды жалуемся, когда эта красота ускользает, но мы приветствуем её и ликуем, потому что драма для нас значит больше, чем наша судьба.
…
